Интервью

О детстве

- Владимир Ильич, по традиции расскажите немного о себе: где родились, учились, кто ваши родители?

- Родился в селе Харбала 1 Чурапчинского района. Моя мама Екатерина Александровна с короткой девичьей фамилией Ли работала фельдшером. А отец Илья Яковлевич Чичигинаров был рабочкомом совхоза имени Субурусского. Тогда была такая профессия. Я - средний ребенок из пятерых детей. У меня есть два старших брата и один младший, а также любимая сестренка.

- Кажется я поняла почему вы стали врачом? Наверное, часто бывали с мамой на работе?

- Да, действительно, с малых лет часто бывал с мамой в больнице. Мама много работала, ее в районе многие знают и помнят до сих пор, потому что с 1954 года до 1980-го – никто из женщин в нашей деревне не ездил рожать в районную больницу, а тем более в город. Мама сама принимала роды и очень хорошо выхаживала своих пациенток.

Кроме этого она оказывала и первичную хирургическую помощь: вскрывала фурункулы, накладывала швы на небольшие раны, пешком обходила свой участок, куда входили близлежащие населенные участки, находящиеся довольно таки далеко…

Но я не думал вплоть до окончания школы, что пожелаю стать врачом. В наше время принято было мечтать больше о космосе, море, тайге… Мы – поколение романтиков. Но какие-то задатки к медицине, видимо, имелись у меня с детства. Мне нравилось ходить в больницу, с большим интересом «оперировал» мышек, лягушек…

Майя – вторая родина

- В школе хорошо учились?

- Да, учился я всегда очень усердно, мне нравились многие предметы. Кстати, я часто переезжал. Мамина родная сестра - Анна Александровна Федорова - жила в Майе и там, в райцентре, считалось, можно было получить более качественное образование, хотя и у нас, в Харбале работали очень хорошие учителя. Тетя была прирожденным преподавателем русского языка и литературы. Так получилось, что в школу я пошел в Майе, после начальных классов вернулся к родителям, и в старших классах также уехал учиться в Майю.

- Нетрудно было вдали от родителей?

- Вы знаете, мама с моей тетей были сиротами и поэтому по жизни были очень близки. У них ведь кроме друг друга никого из родных не было. Все отпуска они проводили вместе, и мы с двоюродными братом и сестрами тоже стали, как родные. В тетиной семье мне было так же комфортно, как в родной.

О корейских корнях и якутской фамилии

- У вашей мамы были корейские корни?

- Ее отца звали Ли Мун Гу, он был корейцем. А мать, то есть нашу бабушку звали Пелагея Егоровна Шеломова. Это был известный в древности род, Михаил Шеломов был главой Ботурусского улуса, а фамилия досталась от предка-священника.

Есть в Чурапче известное село с древней историей – Толоон. Там была построена церковь, где и служил наш предок. Родители мамы жили в Хатассах, но, к сожалению, рано умерли и поэтому они с тетей выросли в тюнгюлюнском детском доме.

- У вас очень необычная фамилия…

- Если честно, в детстве и молодости я ее не любил. Мне она казалась неблагозвучной, к тому же я всегда значился почти последним в классном журнале.

Со временем неприятие прошло и уже стало интересно самому, откуда появилась наша фамилия. Стал копаться в архивах. И нашел в метрической книге запись: у прадедушки отца в одной графе было подписано «Титигир рода». Я уточнился у архивариуса: это слово оказалось значило «того же рода». Видимо, священник также прочитал «Титигир рода», отсюда и произошла фамилия.

Худые кажутся выше

- Вы выделяетесь не только фамилией, но и ростом. Всегда были таким высоким?

- В детстве был, как все. Начал стремительно расти где-то в классе восьмом…

- Это в папу или в маму?

- В бабушку Ирину Александровну Антипину. Она была очень высокой в молодости, когда состарилась – сгорбилась. Я помню она носила обувь 43 размера.

Старшие братья у меня еще выше, поэтому я как-то не удивился, что вырос. (Смеется). Я был очень худым, особенно в молодости, поэтому всегда казался выше, чем есть.

- Вы тогда увлеклись волейболом?

- Играл, как все, но такой популярности, как сейчас, тогда у волейбола не было. Когда я учился в школе, больше играл в футбол, баскетбол, и я еще занимался легкой атлетикой. В студенчестве всерьез увлекался перетягиванием палки, с длинными «рычагами» вполне себе удобно заниматься этим видом спорта.

Мамин выбор

- Кстати, как вы в медики-то пошли?

- Я до последнего не задумывался о том, что могу выбрать профессию сам. За меня это сделала мама. Она сказала: «Ему определенно надо идти в медицину» и я согласился, подал документы в медико-лечебный факультет. Поступил, несмотря на высокий конкурс, устроился в общежитие. На третьем курсе увлекся волейболом, защищал честь факультета и до сих пор сохранил любовь к этой увлекательной командной игре.

Вы – командный человек?

- В отношении спорта очень мешает то, что начинал я в целом, как «личник». Бывает, что иногда много беру на себя, но честно стараюсь сдерживать эмоции. А в хирургии ведь всегда работаешь в команде, хотя вся ответственность целиком возлагается на врача. То есть надо постоянно искать золотую середину, потому что в жизни многое определяют лидеры, а к лидерству бывают готовы не все.

- Когда вы начали трудовую деятельность?

- На втором курсе начал подрабатывать медбратом операционного блока.

- То есть в студенчестве особо не бедствовали?

- Стипендия была 54 рубля, родители помогали, плюс зарплата. Но когда четыре здоровых молодых парня живут в одной комнате, при этом активно занимаются спортом, постоянно ощущается нехватка калорий. Хотя мы питались довольно хорошо: ели мясо, картошку, макароны с тушенкой. А на третьем курсе я уже женился.

Студенческая семья

- Как вы познакомились со своей супругой?

- Она училась курсом младше. Я заметил ее на новогоднем вечере в 13-м корпусе. Я тогда учился на втором курсе, а она на первом. Она танцевала в ансамбле «Кэнччэри» и сильно отличалась от других девушек осанкой, нежностью. Я набрался смелости и пригласил на танец. Получив согласие, почему-то решил для себя, что она теперь «моя девушка».

- А она это поняла?

- Кажется нет. Мы жили совсем рядом, но поначалу очень редко виделись. Раз в месяц я ее куда-нибудь приглашал. Учиться на медицинском, знаете, не так уж легко. К тому же постоянно проводились соревнования, я активно везде участвовал и поэтому ухаживал за невестой в свободное время, которого было катастрофически мало. В июне сделал предложение, а осенью 9 октября 1982 года мы сыграли веселую студенческую свадьбу. 

- Жили в общежитии?

- Моя теща, очень известный педагог-орденоносец – Ия Петровна Рыбкина, поставила передо мной задачу, чтобы я построил дом. Я дал слово и вместо свадебного путешествия, сдав путевки в ГДР, построил маленький, но собственный дом размерами 7 на 4 из шлакоблоков, с газовым отоплением. Мне было 20 лет.

О хирургии

- Помните ли вы свою первую операцию?

- Первую операцию помнит каждый хирург. У меня это тоже был пациент с аппендицитом, как у всех. Я много ассистировал, когда работал медбратом, и думал, что легко справлюсь с задачей и в качестве хирурга. Но аппендикс попался из труднодоступных. Такое бывает редко и мне, как говорится, «повезло». Экстрим был высочайшего уровня, но я все-таки справился.

- Кстати, рост не мешает во время операций?

- Мне – нет, поскольку операционный стол регулируется по высоте под хирурга. А ассистентам в таких случаях приходится стоять на подставке.  Им было не очень удобно.

- Сколько лет вы были хирургом?

- Пятнадцать. Мне повезло, я учился и работал вместе с выдающимися хирургами тех времен. Петр Захаров, Валерий Слепцов, Иван Полятинский, Тит Романов… Это были настоящие профессионалы, «светила».

- Можете вспомнить какой-нибудь выдающийся случай из практики?

- Помню приезжал к нам работать японский коллега, привез невиданный у нас в те годы аппарат УЗИ. Мы удивлялись, как он точно ставит диагноз. С его помощью удалось спасти пациента, которому поставили диагноз – рак почки. Оказалось, что у него гнойный пиелонефрит и больного удалось удачно прооперировать и тем самым спасти.

Как-то привезли семью, которая в пьяном угаре передралась между собой, были колотые раны. Японец очень сильно пугался таких случаев и говорил: «У вас тут, как на фронте. У нас в Японии такие случаи бывают раз в три года». А у нас страна распадалась…

Переезд в Оленек

- Ваш рассвет, как хирурга, пришелся на самые сложные для медицины годы. В 90-е годы врачам не платили зарплату…

- Да, это были очень непростые времена. Многие талантливые врачи ушли тогда в бизнес. Прокормить семью, работая в больнице, стало невозможно. Я искал другую работу, пытался устроиться не по специальности, но не преуспел.

Поэтому, когда я получил предложение поехать хирургом на Север, мы с супругой решили переехать туда всей семьей. Четыре года мы работали в Оленьке. Был хороший, дружный коллектив. Сперва я работал хирургом, жена терапевтом, потом возглавил районную больницу, став главным врачом ЦУБ. Мы очень полюбили Север. Я отучился в РАГСе. По возвращении работал в департаменте фармации и медтехники при Минздраве республики, где позже стал руководителем. 14 лет руководил Росздравнадзором.

В 60 лучше, чем в 40

- Обычно в юбилей все подводят какие-то итоги…

- Я просто счастлив, что подхожу к этому возрасту в добром здравии, чувствую себя намного сильнее и бодрее, чем в те же 40 лет. Не знаю с чем это связано, но у меня сейчас такое самоощущение.

- Вы постоянно тренируетесь?

- Я не занимаюсь до изнеможения. Просто занимаюсь спортом в свое удовольствие: играю в волейбол, бегаю, делаю зарядку. О здоровом образе жизни, восстановлении организма можно говорить бесконечно. Сейчас так много разных систем и методик оздоровления.

Наверное, не последнюю роль играет умение планировать правильно свой рабочий день, соблюдать режим дня и просто относиться к своему возрасту по своему самочувствию.

- Надеюсь, когда-нибудь вы расскажете нашим читателям о своих методах оздоровления.

- Я не против.

- Владимир Ильич, говорят, что раньше поздравлять нельзя. Поэтому просто благодарю вас за интересный разговор.

Беседовала Мария СЕРГЕЕВА.

Фото из семейного архива В.И. Чичигинарова.