…Телефонный звонок в далекий Орел, где он живет сегодня, врасплох его не застал. Голос 92-летнего ветерана бодр и по-военному четок.
- Николай Семенович, это правда, что вы с последним императором Китая встречались?
- Совершенно верно. Правда, к тому времени всех своих титулов он уже был лишен...
Генри Пу И и генералу императорских вооруженных сил Японии Ямада посвящены тома военной историографии. Оба – ключевые фигуры последнего аккорда Второй мировой войны – разгрома милитаристской Японии.
Пу И, лишившись императорской власти в Китае, в 1932-м согласился стать во главе марионеточного государства Маньчжоу-Го, фактически находившегося под патронажем японцев, одновременно став главнокомандующим Маньчжурской армии. Ямада в 1944-м возглавил Квантунскую армию, которая стала основой армады противника наших войск во время военного столкновения с Советским Союзом в конце лета 1945 года. Именно он после фактического разгрома своей группировки отдал приказ о капитуляции.
И оба они потом, уже оказавшись в плену, были интернированы в лагерь для военнопленных в Хабаровск. Здесь-то их и встретил уроженец Сунтарского района, солдат Николай Иванов, который в начале лета 1945 года был призван отдать Родине свой воинский долг.
- Николай Cеменович, а как вы попали в Хабаровск?
- Родился я в 1927 году в Вилючанском наслеге Сунтарского района. Повестку в армию получил в июне 1945-го. До этого, с 1942 года, с 15 лет, работал счетоводом в колхозе им.К.Маркса…Служить направили на Забайкальский фронт, войска которого как раз и будут участвовать в разгроме Квантунской армии. Сначала нас послали в Иркутск. Потом нашу воинскую часть перевели в Читинскую область – на станцию Соловьевск, где уже после победы над Японией был организован один из лагерей для японских военнопленных. Ну, а затем, в составе небольшой группы, я был откомандирован в Хабаровск, в войска НКВД. Там были развернуты лагерь №16 и спецобъект №45, где содержалось высшее руководство армии противника – японский генералитет во главе с Отодзо Ямада и бывшим императором Маньчжоу-Го Пу И…
Стоит заметить, что сразу после окончания Второй Мировой, по официальным данным Главного управления по делам военнопленных и интернированных, на территории СССР оказалось почти 640 тысяч офицеров и солдат японской армии. Было развернуто около 50 лагерей, предназначавшихся специально для пленных японцев. Большинство из них было сосредоточено в Сибири и на Дальнем Востоке: в Хабаровском, Алтайском, Красноярском краях, в Иркутской, Читинской, Амурской областях, в Приморье и т.д.
Надо сказать, всех пленных – немцев, румынов, хорватов, японцев и т.д. в Советском Союзе активно использовали в народном хозяйстве: на стройках, в промышленности и т.д. И, честно говоря, имели на это полное право. В ходе Великой Отечественной войны страна потеряла огромное количество рабочих рук, была безжалостно разрушена, разграблена и требовала тотального восстановления. А кому же и делать это, как не тем, кто ее разрушал?
Впрочем, о пленных японцах Николай Семенович вспоминает неплохо.
- Вели они себя хорошо, были очень дисциплинированными. Ну, и к ним относились соответственно. В основном работали они на стройках Хабаровска, -- рассказывает он. К этому стоит, пожалуй, добавить, что именно руками бывших солдат Страны восходящего солнца, по воспоминаниям хабаровских старожилов, в послевоенные годы там были построены стадион «Динамо», Высшая партийная школа, много кирпичных жилых домов и т.д.
В Хабаровске Николая Иванова, серьезного, немногословного парня, определили в штаб управления – писарем, секретарем оперативного отдела. Ежедневно через его руки проходили десятки важнейших документов. И он прекрасно понимал, на каком важнейшем посту ему доверили служить.
Именно там-то он и увидит однажды тех, воле которых еще недавно беспрекословно повиновались миллионы. И чья судьба после 3 сентября 1945 года в буквальном смысле повисла на волоске: Генри Пу И и Отодзо Ямадо.
- Видел я их практически каждый день – они выходили гулять на территорию лагеря. У каждого была своя свита. При бывшем императоре находились повар и врач, но вел себя Пу И достаточно тихо. Личного общения мы с ними не имели, – вспоминает Николай Семенович.
Уже в 1950-м, после громких судебных процессов, на которых один выступал в качестве свидетеля, а другой – обвиняемого, оба были переданы китайским властям. Судьбы их сложились совершенно по-разному, но это уже совсем другая история.
Ну, а Николай Иванов в апреле следующего, 1951 года, демобилизовался и вернулся к родителям, в родную Якутию.
Судьба отмерила ему долгий век и очень интересную жизнь, где хватало и ярких встреч, и ответственных дел, и крутых поворотов… Заместитель председателя колхоза им. Карла Маркса, председатель исполкома Вилючанского сельсовета. Бригадир плотников на прииске «Ирелях» рудника «Айхал». Секретарь партийного учета парткома Айхальского ГОКа, Член ревизионной комиссии Якутского обкома КПСС, член Мирнинского горкома партии и т.д.
Но где бы он ни работал и какие бы анкеты при этом не заполнял, ни разу, ни словом не обмолвился о том, где служил и кого во время службы встречал и видел.
- Делать это было нельзя. В то время все эти сведения были под грифом «секретно», а мы давали подписку о неразглашении гостайны. Говорить, где служили и кого охраняли, невозможно было даже самым близким, -- говорит Николай Семенович. -- И я об этом не рассказывал никогда и никому…
И пусть по возрасту ему не довелось принять участие в боях и побывать на передовой – война все-таки нагнала его. И свое воинское задание по охране военных преступников, на совести которых множество отнятых жизней и исковерканных судеб, он выполнил так, как привык делать все в своей жизни, – предельно честно.
Ну, а про последнего императора и генерала Ямада впервые решил рассказать газете "Ил Тумэн" буквально накануне 75-летия Великой Победы. Теперь можно…
Елена ВОРОБЬЕВА
-
0
-
0
-
0
-
0
-
0
-
1
