Колонка автора

В городе контрастов

Июль 1918 года в Якутске выдался по-настоящему жарким, с температурами, поднимавшимися выше 28 градусов, но события, которые вскоре развернутся на его пыльных улицах, обещали быть еще более «горячими». Столица на тот момент была городом контрастов. Наряду со светскими театральными кружками, где выступал будущий нарком финансов ЯАССР Алексей Семенов, показами редкого на то время «синематрографа», открытыми дверьми городской публичной библиотеки, существовал и «другой» Якутск, в котором на семь тысяч жителей работало 15 кабаков и трактиров, два публичных дома, немалое количество нелегальных притонов. За один только год в Якутске продавалось спиртного на сумму более 400 тысяч рублей — огромные деньги для того времени. В городе проживали как сказочно богатые купцы, ведущие дела с другими странами, так и уголовные ссыльные, «цвет нации» и «отбросы» с разных окраин Российской Империи.

«Опасные» семинаристы

После революционных событий 1917 года, власть в городе закрепил за собой Областной совет, подчинявшийся Всероссийскому временному правительству Киренского. После попытки захвата власти на волне Октябрьской революции местные сторонники большевиков находились в опале. Первую роль в этих событиях играли ученики Якутской учительской семинарии — настоящем гнезде, вырастившем «соколов-революции» Аммосова, Барахова, Ойунского и других. Именно они, будучи членами нелегальных кружков, руководимых политическими ссыльными, встали в авангарде революционных событий после отъезда своих наставников.

Семинаристы с преподавателями: (во втором ряду) четвертый Максим Аммосов, пятый Исидор Барахов, (в последнем ряду) первый Степан Аржаков.

Как впоследствии написал в своем докладе заместитель председателя якутской областной земской управы Сабунаев, «Якутская учительская семинария явилась рассадником большевизма».

В докладе также содержатся и другие свидетельства: «...его питомцы (особенно Аммосов) и его два преподавателя произносили пламенные и в то же время глубоко циничные речи, как-то: вместо хлеба они дадут нам есть го*но...», «…ранее скромная и застенчивая гимназистка Феодора Жиркова, участвуя в бою под Мархой в мужском костюме, при аресте ругалась матерными словами».

Летом 1918 года значительная часть революционеров-семинаристов находится в столичной тюрьме, но некоторым все же удается избежать ареста. Среди них скромный и рассудительный Исидор Иванов (в последующем сменит фамилию на Барахов), горячий и деятельный Степан Васильев и Александр Попов — также семинарист-большевик, представляющий русскую часть столичной молодежи. Эта троица организовывает «снабжение» продуктами и новостями арестованных соратников, неведомыми путями накапливает оружие для сформированной молодежной боевой дружины и налаживает выпуск нелегальных листовок-бюллетеней.

Апполинарий у ворот Якутска

К концу июня 1918 года на Табагинском мысу высаживается «пестрая» дружина большевика Апполинария Рыдзинского, посланного установить советскую власть в Якутии. Его дружина — это ходячий пример декларируемого интернационализма. В ней состоят русские, поляки, местные якуты, сербы, грузины, китайцы и даже один англичанин. Всего около 300 человек, вооруженных винтовками, пятью пулеметами и двумя бомбометами.

Отряд Рыдзинского на построении

Когда в Якутске узнали о приближении дружины, начались спешные приготовления к обороне, которые возглавил капитан Бондалетов. К приходу красных удалось худо-бедно вооружить около 200 бойцов. Отдельную силу представляла местная казачья-дружина Казанцева и отряд якутов-добровольцев под командованием Оросина. Навстречу Рыдзинскому из Якутска выдвигаются представители боевой дружины красной молодежи. Среди них Степан Васильев. Бойцы Рыдзинского сперва арестовали бойких парней, но разобравшись, прислушались к их разведывательным сведениям.

«Степана Васильева я видела в день наступления Рыдзинского на так называемой Солдатской улице, где жила. Он свернул на улицу, которую население звало Задней, за угол казармы, мельком приветливо взглянув в мою сторону, но не остановился и ничего не сказал мне», - вспоминала Вера Синеглазова, тогда еще не знавшая, что Степан как раз возвращался со встречи с Рыдзинским, готовясь взаимодействовать с его дружиной во время наступления.

Как потом писал сам Рыдзинский, именно по совету Васильева, рассказавшего о реальной опасности расстрела большевиков-узников столичной тюрьмы, тот решает оперативно отправить небольшой отряд на моторных лодках прямиком к тюрьме. Согласно плану, Рыдзинский решает бить сразу с пяти направлений, сосредоточив усилия на ключевых узлах обороны города. Один отряд наступает со стороны Сергеляхских дач на Никольскую церковь, занимавшую в ту пору удачную для обороны пустовавшую возвышенность. Другой отряд, высадившись на севере, в районе Мархи, быстрым маршем двигается на тюрьму. Два других отряда наступают с юга в сторону центра города и последний отряд под командированием самого Рыдзинского идет прямо через Зеленый луг к казначейству.

Хаотичное сопротивление и куда убежал Бондалетов?

Вечером первого июля Рыдзинский отдает приказ на наступление. Тишину в районе Табагинского мыса разрывает непривычный звук моторных лодок, на которых освобождать заключенных из тюрьмы отправляются бойцы грузина Одишария.

«Когда подошли войска, мы услышали пулеметную стрельбу (между прочим, пулемета до той поры в Якутске не было), подумали, что начинается стрельба от пристани и стали рассчитывать, сколько нужно времени, чтобы подойти к Якутску… А через несколько минут после того началась стрельба над нашими головами…», «А завершилось все очень быстро… Слышим шум, грохот, треск ворот и крики «Ура!». Первым я увидела товарища Одишария с группой солдат. Таким образом, тюрьма была взята молниеносно...», - из воспоминаний М.М. Виленской.

Тюремный двор, Якутск

Среди освобожденных Максим Аммосов, Степан Аржаков и многие другие. На волне общей радости освобождения, они, преисполненные надежд, спешат к центру города, где еще слышна перестрелка. Как и надеялись большевики, наспех организованные, немотивированные городские дружинники предпочли в массе своей, не вступая в бой, бежать из города.

Самое ожесточенное сопротивление оказали засевшие на колокольне Преображенской церкви милиционеры, которых пришлось выкуривать имеющимися бомбометами. Отдельные городские караулы также повели себя смело, сдерживая наступления красных. Но сам командующий обороной города капитан Бондалетов, как только получил донесение о высадке врага, отдал команду грузить имущественный обоз и с группой руководителей города поспешил прочь. На этом пути и произошел курьезный случай, когда группа Бондалетова встретила ожесточенное сопротивление противника, засевшего в Никольской церкви. Отступив, Бондалетов кружными путями выбрался на Вилюйский тракт и в установленном месте объединился с отрядом прапорщика Панкратьева, бойко доложившего о «героической» обороне Никольской церкви от наступающих толп красных…

Вид на Никольскую церковь

К двумя часами ночи в городе стихли последние выстрелы. Всего в течение нескольких часов погибло около 90 человек, главном образом, из числа оборонявших город. С установлением советской власти Исидор Барахов и его соратники-семинаристы заняли первые серьезные руководящие должности в их биографиях, но вскоре отряд Рыдзинского убывает в Сибирь, оставив город без защиты. Уже в августе большевики вынуждены бежать из города, спасаясь от отряда поручика Гордеева. Затем последует еще три смены власти и окончательно советская власть закрепится только к концу 1919 года.

Спустя 7 лет. Якутские революционеры на встрече А. Рыдзинским, Москва 1925 год. (сидят слева направо) М.К. Аммосов, М.Ф. Пясецкий, С.В. Васильев, И.Л. Карпель, (во втором ряду) Л.Н. Аммосов, З.Х. Эренбург, М.М. Виленская, А.С. Рыдзинский, В.Д. Виленский, В.В. Шамшин, (стоят) И.Н. Барахов, А.Е. Кугаевский, Р.И.Цугель, Л.Д. Котенко, В.С. Синеглазова, И.Б. Альперович, А.Ф. Попов

Воодушевленная революционная молодежь с головой окунется в мирное строительство новой Советской Якутии, пока еще не республики. И могли ли они тогда предположить, что очень скоро произойдут события, по сравнению с которыми лето 1918 года покажется им легкой разминкой. Гражданская война, борьба за автономию, преодоление катастрофической экономической разрухи, но именно штурм Якутска в середине лета 1918-го, стал для них настоящей проверкой их характера, убеждений и принципов. Верными которым, они остались до конца своих дней.

Николай ТАТАРИНОВ