Главная

 Кота Ваську мы все очень любили с самых младенческих его лет. Мама подобрала подброшенного кем-то котенка, и с тех пор новый член семьи занял в нашей жизни важное место. Совершенно обыкновенный представитель своего рода, нам (Сашке, Маринке и мне) он казался не только красивее подобных ему особей, но и гораздо умнее. Мы по очереди чесали ему за ушами, дразнили клубком ниток, бегая с ним наперегонки, и незаметно от родителей бросали со стола лучшие кусочки мяса.
Когда мама готовила обед, рядом с ней всегда отирался Васька в надежде, что ему что-нибудь да перепадет. И действительно обрезки летели ему. Как-то Сашке, случайно зашедшему на кухню, взбрело в голову проверить крепость кошачьих челюстей, дескать, как такие маленькие зубы все перемалывают. Он намотал на палец мясную ленточку и сунул ее коту в рот. И тут же заорал благим матом – Васька насквозь прокусил ему указательный. Сашке же еще и попало за этот «опыт».
Если вся семья усаживалась перед телевизором, который тогда еще был в новинку, Васька притаскивал какую-нибудь тряпку, выцарапанную им из оцинкованного бака с бельем для стирки, и разваливался на ней прямо у наших ног, умиляя столь необычным поведением. Когда же Васька донимал своими шалостями, ему доставалось от всех подряд.
Сам себя он однажды наказал, зачем-то съев под Новый год весь серебряный дождь с елки. Я видела, как он лапой стягивал блестящие нити и жевал их. «Наверное, ему чего-то не хватает», – высказала предположение мама и стала подливать Ваське больше молока. Он еще долго потом маялся от несъедобной мишуры, тяжело переползая из одного угла комнаты в другой. «Так тебе и надо, обжора», – сердито думала я, с жалостью глядя на потерявшую весь свой эффектный вид елку.
Не помню, по какой причине от Васьки решили избавиться. Несмотря на наши протесты и обещания хорошо учиться, недавно демобилизовавшийся из армии двоюродный брат Кешка взял за шкирку несчастного кота и унес из дома. Как потом выяснилось, он оставил его где-то в Жатае, а это – в семнадцати километрах к северу от Якутска. (Вот ведь не поленился туда уехать!) Мы плакали, и никакие леденцы не могли нас утешить. Родители, казалось, тоже загрустили. Однако погоревав неделю-другую, все понемногу успокоились и зажили как ни в чем не бывало.
Однажды рано утром, спросонья услышав какие-то странные звуки за входной дверью, я позвала папу. Каково же было наше изумление, сколько радостного крику, когда на пороге мы увидели отощавшего грязного Ваську! То, что собаки находят дорогу к дому хозяев, я знала из книжек. Но, чтобы кот чуть ли не через месяц вернулся, -- в такое никто не мог поверить. С тех пор Васька стал нам еще дороже.
Маринка с Сашкой тут же решили вымыть своего чумазого любимца и затолкали его в таз с водой. Васька жалобно мяукал, брыкался и царапался. Но они продолжали от души тереть его намыленной мочалкой. Когда, наконец, процедура была закончена, Васька, фыркнув, вырвался из рук своих мучителей и забился в угол. Обиженный и жалкий, он просидел там до вечера, и только запах тушенки вывел его из забытья.
Мы стали чаще кормить своего друга и вскоре заметили, что кот набрал вес, и его белая с черно-серыми пятнами шерстка заблестела, как прежде. Васька повеселел, снова стал гоняться за клубком ниток и только при виде кешкиных сапог ощетинивался и выгибал спину. «Ну ладно, ладно, – примирительно ворчала мама, – мы тебя больше никому не отдадим».
Васька оставался на царском положении даже тогда, когда в доме появился маленький трогательный щенок. С ним тоже играли, его тоже кормили от души. Но Васька был нашей первой детской любовью.
Я уехала учиться в Иркутск, и Сашка в каждом письме докладывал, как поживает наш дружок Васька, какими проказами веселит или огорчает. Меня это очень забавляло. Без вестей о Ваське дорогая моему сердцу картина домашнего бытия казалась неполной.
…Тот последний конверт я потом еще долго не могла забыть. Почему-то он мне сразу не понравился – мятый, с расплывшимися чернилами в строке «кому». Веяло от него чем-то нехорошим. И я не ошиблась. Слезы застилали глаза, пока я вчитывалась в кривую писанину младшего брата. «Вчера умер Васька…Мы положили его в картонную коробку и похоронили за домом… Папа смастерил деревянный крестик…»
С тех пор у нас в доме никогда не было кошек. Мы не могли изменить своему любимому Ваське.

 P.S. Пытаясь воскресить в памяти кое-какие утраченные детали давней семейной истории, я   позвонила в Ригу брату. Мы тепло повспоминали всеобщего любимца, наши детские проказы…И вдруг Александр как-то совершенно буднично произнес: «А знаешь, ведь у меня есть фотография Васьки». P.S. Пытаясь воскресить в памяти кое-какие утраченные детали давней семейной истории, я   позвонила в Ригу брату. Мы тепло повспоминали всеобщего любимца, наши детские проказы…И вдруг Александр как-то совершенно буднично произнес: «А знаешь, ведь у меня есть фотография Васьки». «Да ты что???!!!» Боже, что со мной сделалось! Я не верила своим ушам. Радовалась так, будто клад какой нашла. «Давай срочно высылай мне ее…»А как не обрадоваться? Через полвека вдруг совершенно неожиданно обнаружилось фото, о котором я и не подозревала. Ведь в те далекие годы и фотоаппарата-то у нас в доме не было.  Сегодня снимок лежащего на подоконнике Васьки – среди прочих дорогих сердцу реликвий.  Качество у фотографии – никудышнее.  Но вглядываясь в нее, я понимаю, что светлому образу кота ВАСЬКИ, сохраненному в моем сердце, не понадобится никакой фотошоп.

 Наталия Ким